соскучился по тебе, родная моя, — прошептал Лайнел на ухо и опустил свою ладонь на затылок, не желая отпускать от себя львицу.
— Я все сдала, так что надолго, — довольно хмыкнула она. — Ещё будешь дни считать до моей сессии!
Лайнел отстранился и с укором посмотрел Хелен в глаза. Но надолго его не хватило. Ведь львица счастливо улыбалась ему.
— Мы заложили фундамент для дома Милли и Лестера, хочешь посмотреть?
Они медленно шли обнявшись и не видели никого вокруг.
— Позже, — Хелен потерлась виском о плечо альфы и довольно зажмурилась. — Я тоже скучала и хочу провести с тобой время.
— У меня для тебя как раз есть сюрприз, — заговорчески протянул альфа и лукаво сощурился. — Идём в аптекарскую лавку к Еве.
Хелен простонала, но послушно последовала за мужем. Как только они зашли на порог, Ева тепло улыбнулась им и кивнула в сторону. Львица проследила за ее взглядом и увидела новый стеллаж, а на нем много разной продукции из Сарвел. Все крема, маски и прочая радость для ее кожи, которую она так любила.
— Тебе понадобиться вот это, — Лайнел подхватил бурлящий шарик для ванны.
— Предлагаешь мне положить его на дно душевой и смотреть как он тает? — не поняла Хелен.
— Нет, пока тебя не было, я приказал снести нашу душевую и установить ванную.
— Шутишь? — не поверила она.
— Любимая, я снес для тебя общий дом, да хоть весь Хант сровняю с землей, что мне несчастная душевая?
Хелен расплылась в улыбке и обняла мужа за шею.
— Очень надеюсь, что это для красивого словца, — не удержалась Ева. — Сровняешь Хант с землей — сам будешь все здесь отстраивать.
— Ты невозможная ворчунья, — отмахнулся Лайнел и вытащил Хелен из лавки.
— Лайнел, — позвала львица, когда они почти дошли до самого дома.
— Да, Элли?
— Я так благодарена судьбе за то, что ты есть в моей жизни.
— Что на тебя нашло? — удивился Лайнел.
Он подхватил ее под руки и закинул на себя. Хелен привычно оплела его руками и ногами, мягко целуя в губы.
— Просто хочу, чтобы ты знал — я очень сильно люблю тебя. И рада, что истинная связь не дала нам потерять друг друга. Знаешь, я до сих пор помню твои слова, что узы даны нам, чтобы глупцы, слепцы и гордецы не разрушили то сокровенное, что приготовила для них судьба. Ты был абсолютно прав в этом.
Мягкая улыбка, теплые руки, искрящиеся глаза, смотрящие только на тебя одного и сердце бьющееся в унисон с твоим — это ли не величайшее счастье, которое только можно обрести?